На протяжении всей ночи он наблюдал, как она спит на узкой койке. Зеленый армейский фонарь, висящий на одной из низких деревянных балок, бревенчатой хижины был единственным освещением. Его мягкое свечение подчеркивало ее глянцевые темные волосы, рассыпавшиеся на подушке, ее гладкие щеки розовые после купания.
Рассвет. Наступление последнего дня, который Люси увидит в Мече и Кресте. И она не знает, насколько долго. Одинокое воркование дикого голубя раздалось в темно-голубом небе, когда она шагнула через заросшие сиреневыми цветами двери спортзала. Медленно, она отправилась к кладбищу, рука об руку с Даниэлем. Они молчали, когда проходили через студгородок.
Наверху лестницы была плоская кирпичная стена. Тупики любого вида всегда вызывали у Люси клаустрофобию, и этот был еще хуже из-за ножа, приставленного к ее горлу. Она отважилась взглянуть назад на крутой полет, на который они поднялись. Отсюда, это было похоже на очень длинное и болезненное падение. Мисс София снова говорила на незнакомом языке, бормоча себе под нос, когда она искусно открыла другую потайную дверь. Она втолкнула Люси в крохотную часовню и заперла за собой дверь. Внутри было морозно холодно и пахло преимущественно меловой пылью. Люси пыталась дышать, пыталась проглотить желчную слюну во рту.
Люси бросила один взгляд на дрожащий свет в гуще кладбища и начала мчаться к нему. Она мчалась вниз мимо сломанных надгробных камней, оставляя Пенни и мисс Софию далеко позади. Она не заботилась, так как она бежала, что острые ветки живых дубов царапали ее руки и лицо, или что толстые, внедренные сорняки наносят удары, сбивая её с ног.
Люси упала на кровать, давая уставшему, потрясённому организму отдохнуть. После того как она сбежала с кладбища и от Даниэля, она прибежала практически сразу в комнату. Она даже не потрудилась включить свет, из-за этого она споткнулась об кресло и ударилась пальцем об него. Люси свернулась в клубок и прижала ногу к себе. По крайней мере боль была чем-то реальным, с чем она могла справиться, что-то нормальное для этого мира. Она была так рада, наконец, в покое.
Люси стояла на перекрестке между кладбищем на северной стороне кампуса и тропинкой к озеру на южной. Был ранний вечер, рабочие - строители расходились по домам. Свет рассеивался через ветви дубов за гимнастическим залом, отбрасывая пятнистые тени на лужайку, расположенную по дороге к озеру. Соблазняя Люси выбрать этот путь. Она была не уверена, куда ей следует идти. Она сжимала в руках две записки.
Это было так давно, когда Люси хорошо выглядела в зеркале. Она никогда не обращала внимание на свое отражение - карие глаза, небольшие, ровные зубы; толстые ресницы, и густые черные волосы. Это было тогда. До лета прошлого года. После этого ее мама отрезала все её волосы, Люси начала избегать зеркала. Не только из-за ее короткой стрижки; Люси не думала, что ей понравится, кем она стала, таким образом она не хотела видеть любое доказательство. Когда она мыла руки в ванной комнате, то опускала взгляд вниз. Отворачивала голову, когда проходила мимо тонированных стёкал, и избегала пудрениц с зеркалами.
Дождь лил весь день во вторник. Черные как смоль облака накатывали с запада и сбивались над кампусом, все это не помогало прояснить мысли Люси. Ливень пришел неравномерными волнами - моросящий, затем проливной, затем град - до тех пор, пока все не сужалось, чтобы начаться снова и снова. Студентам даже не было позволено выходить наружу во время перерывов, и к концу урока вычислений Люси стала сходить с ума.
