В понедельник вечером, мисс София стояла позади подиума во главе наибольшей классной комнаты в Августине, пытаясь сделать теневых марионеток ее руками. Она собрала последнюю учебную сессию для студентов ее занятий по религии перед экзаменом на следующий день в середине семестра, и так как Люси уже пропустила целый месяц занятий, она полагала, что ей придется многое нагнать.

Что объясняет, почему она была единственной, кто притворялся, будто, записывает. Ни один из других студентов даже не заметил, что вечернее солнце, просачиваясь через узкие окна западной стороны, разрывало кафедру, сделанную Мисс Софи своими руками. И Люси не хотела обратить внимание на тот факт, что она уделяет внимание, тем, что встанет, чтобы закрыть пыльные шторы.

Когда солнце коснулось затылка Люси, она вдруг поняла, как долго она сидела в этой комнате. Она наблюдала за солнечным сиянием с восточной стороны, подобному гриве вокруг тоненьких волос м-ра Коула в то утро во время всемирной истории. Она перенесла душное полуденное тепло во время биологии с Альбатросом. Сейчас был почти вечер. Солнце обогнуло весь университетский городок, а Люси едва ли покидала этот стол. Ее тело было таким же одеревенелым, как стул, на котором она сидела, ее ум, столь же притуплен, как карандаш, которым она уже давно перестала писать конспект.

Для чего были эти теневые марионетки? Неужели она и другие студенты были как пятилетки?

Но тогда она чувствовала себя виновной. Из всего факультета здесь. Мисс София была безусловно самой хорошей, даже когда мягко отведя Люси в сторону на днях, чтобы обсудить, как далеко продвинулась Люси в составлении своего генеалогического дерева. Люси должна была симулировать удивленную благодарность, когда мисс София натаскивала ее в течение часа инструкцией базы данных все снова и снова. Ей было немного стыдно, но разыгрывание из себя идиота было далеко не приятным делом, она была слишком занята, изучением определенного одноклассника мужского пола, чтобы посвятить любое время ее исследованию.

Теперь мисс София стояла в своем длинном черном платье, изящно скрещивая свои большие пальцы и поднимая руки в воздухе, готовясь к следующей позе. За окном облако закрыло солнце. Люси рассматривала спину лектора, когда она заметила, внезапно появившуюся тень на стене позади мисс Софии.

"Как вы все помните из прочитанного вами в прошлом году "Потерянного рая", когда Бог наделил ангелов собственной волей, " - мисс София говорила, дыша в микрофон, закреплённый на лацкане пиджака цвета слоновой кости; её тонкие пальцы двигались словно совершенные крылья ангела, "- нашёлся один, который перешёл черту". Голос мисс Софии зазвучал драматично, и Люси наблюдала, как её указательные пальцы приподнимаются, превращая крылья ангела в рога дьявола.

Рядом с Люси кто-то пробормотал,"Большое дело, это самый старый обман в книге".

С момента, как мисс София начала свою лекцию, казалось, что по крайней мере один человек в комнате не соглашался ни с единым словом, которое она произносила. Возможно это было, потому что у Люси не было такого религиозного воспитания, как у остальных, или, возможно, это было, потому что она чувствовала жалость к мисс Софии, но она чувствовала растущее убеждение обернуться и утихомирить враждебно настроенных оппонентов.

Она была разбита. Утомлена. Голодна. Вместо того, чтобы спуститься вниз к обеду с остальной частью школы, двадцать студентов, записанных на занятия религии мисс Софии были поставлены в известность, что, если они посещали "необязательный" – грустный неправильно употребляемый термин, проинформировала ее Пенни – курс лекций, их еда будет предоставлена в классную комнату, где продолжалась лекция, чтобы экономить время.

Еда – не обед, даже не ланч, только основной поздний полудник – была странным опытом для Люси, которая не имела достаточно времени найти хоть что-нибудь, что она могла съесть в центральной столовой. Рэнди только ввезла телегу депрессивных сандвичей и нескольких кувшинов тепленькой воды.

Это было ассорти из сандвичей: с мясом, с майонезом, с сыром, и Люси с завистью наблюдала, как Пенни, чавкая, уплетает их один за другим, оставляя на кусках отпечатки зубов. Люси почти подобралась к бутерброду с колбасой, когда Кэм внезапно толкнул её плечом. Он разжал кулак и показал несколько свежих инжиров. Тёмно-фиолетовая кожица делала их похожими на драгоценности в его руке.

"Что это такое?" - спросила она улыбаясь.

"Ну, нельзя же жить на одном хлебе", - отозвался он.

"Не ешь их," - Габби появилась внезапно, вырвала инжиры из пальцев Люси и выбросила их в мусор. А ещё она прервала частный разговор и вложила в пустую теперь ладонь Люси горстку М&М'синок из торгового аппарата. В волосах Габби был цветной ободок, и Люси представила, как срывает его с головы девушки и выбрасывает в мусор.

"Она права, Люси." Арриана появилась, смотря с негодованием на Кэма. "Кто знает, может они с наркотиками?"

Люси засмеялась над шуткой Аррианы, но когда больше никто не улыбнулся, она замолчала и сунула M&M's в свой карман, как раз, когда мисс София попросила всех занять свои места.

*

Несколько часов спустя они по-прежнему были заперты в классе, и мисс София едва-едва добралась от Зари создания до Войны на небесах. Они даже до Адама с Евой ещё не дошли. Желудок Люси протестующе урчал.

"И все мы знаем, кем был тот злой ангел, который боролся против Бога, не так ли?" - спросила мисс София, как будто читала детям в библиотеке книжку. Люси почти показалось, что весь класс сейчас хором детским голосками крикнет "Да, мисс София".

"Никто не знает?" - переспросила мисс София.

"Роланд!"-выдохнула Арриана

"Верно," - сказала мисс София, наклонив голову в праведном поклоне. Теперь её было едва слышно. - "Сейчас мы называем его Сатаной, но раньше он был известен и под другими именами - Мефистофель, Дьявол, кое-кто называл его Люцифером".

Молли, которая сидела перед Люси и вот уже целый час раскачивалась на стуле - видимо, специально с целью довести её до умопомешательства, - вдруг резко перебросила через плечо на парту Люси полоску бумаги.

Люси...Люцифер ...ничего общего?

Почерк у неё был неразборчивым, сердитым и размашистым. Люси увидела, как в насмешке поднялись скулы девушки. От голода накатывала слабость, и Люси начала яростно набрасывать ответ в конце записки Молли. То, что её назвали по имени Люсинды Вильямс, самой известной женщины-барда, почти отменённый концерт которой стал причиной первой встречи её родителей. То, что после него её мама нацепила на голову пластиковую чашку, но поскользнулась в грязи и очутилась прямо в руках её отца. Там она и оставалась целых двадцать лет. То, что в её имени есть какая-то романтика, а про длинноязыкую Молли этого не скажешь. И наконец-то, что если кто во всей школе и походит на Сатану, так это не получатель записки, а тот, кто её отправил.

Её глаза сверлили затылок Молли: девушка недавно подстриглась как эльф и окрасила волосы в алый цвет. Люси уже собралась запустить в неё свёрнутой запиской и испытать тем самым характер Молли, когда мисс София привлекла её внимание к световому экрану.

Она подняла обе руки над головой ладонями вверх, а потом сложила их в виде чашки. Руки опускались, и тени от её пальцев на стене устроили настоящее представление: они были похожи на молотящие по воздуху руки и ноги, как если бы кто-то спрыгнул с моста или с крыши дома. Это было так причудливо, так страшно и так талантливо изображено, что Люси едва не пала духом. Но отвернуться она не могла.

"Девять дней и девять ночей, - продолжала мисс София, - Сатана и его ангелы падали, оказываясь всё дальше и дальше от Рая".

Её слова подтолкнули Люси на что-то. Она посмотрела через два ряда на Даниэля, который на пол секунды встретился с ней глазами, прежде чем спрятать своё лицо за компьютером. Но секундного взгляда было достаточно, чтобы он внезапно возвратился к ней: сон, который она видела прошлой ночью.

Он был о Даниэле и о ней, когда они были на озере. Но во сне, когда Даниэль простился с ней и нырнул в воду, Люси набралась смелости и нырнула за ним. Вода была теплой и настолько комфортно было, что она даже не чувствовала себя мокрой и вокруг нее плавали фиолетовые рыбы. Она плавала так быстро, что сначала думала, что это рыбы помогают ей быстрее доплыть до Даниэля и берега. Но вскоре рыбы начали темнеть и омрачать ее сон, больше она ничего не могла видеть. Рыба стала темной и потянула ближе и ближе пока Люси ничего не могла увидеть, она чувствовала, что падает вниз, в илистые глубины озера. Это не было проблемой дышать, это было проблемой, что она никогда не сможет подняться. Речь шла о потери Даниэля навсегда.

Тогда, снизу, появился Даниэль, его руки были распростерты, как паруса. Они разогнали теневую рыбу и обхватили Люси, вместе, вдвоем, они взлетели обратно на поверхность. Они прорвались сквозь воду, выше, выше, оставляя позади скалу и дерево магнолии, возле которого остались их ботинки. Секунду спустя они были уже так высоко, что Люси не могла видеть земли.

"И они приземлились," сказала Мисс Софья , положив руки на подиуме" в пылающих ямах ада".

Люси закрыла глаза и выдохнула. Это был только сон. К сожалению, это была ее реальность.

Она вздохнула и положила подбородок на руки, вспомнив, что так и не отправила ответ на записку Молли. Он по-прежнему была свёрнут в руке. Теперь он показался девушке глупым и опрометчивым. Лучше не отвечать, чтобы не дать Молли повода думать, будто ей удалось чем-то задеть Люси.

Бумажный самолётик спланировал на левое предплечье. Она взглянула в дальний левый угол класса, откуда Арриана со своего места изо всех сил ей подмигивала.

Я оторву тебя от мечтаний о Сатане. Куда это ты с ДГ носилась днём в субботу?

У Люси не было возможности поговорить наедине с Аррианой за целый день. Так откуда же Арриана знала, что Люси ушла с Даниэлем? В то время как мисс София была сосредоточена на представлении кругов Ада, Люси увидела, как Арриана посылает другой, отлично нацеленный, самолет ей на парту.

Молли тоже это увидела.

Она потянулась как раз вовремя, чтобы перехватить самолёт гладкими ногтями, покрытыми чёрным лаком, но Люси не собиралась позволить ей добиться своего. Она попыталась забрать у Молли самолёт, и тот громко треснул, разорвавшись посередине. Люси едва успела спрятать истерзанную записку в карман, прежде чем мисс София накинулась на них.

"Люсинда и Молли," - проговорила она, поджав губы и положив руки на кафедру. - "Надеюсь то, что вам так необходимо было обсудить при помощи неуважительного перекидывания записками, может быть озвучено перед всем классом".

Люси осенило. Если она не скажет, что-нибудь быстрее Молли, то та обязательно произнесет что-нибудь, что заставит Люси смутиться.

"М-Молли только сказала", пробормотала Люси, "что она не согласна с Вашей точкой зрения, об устройстве Ада. У нее своя точка зрения на этот счет."

"Отлично, Молли, если у тебя есть альтернативная схема устройства преисподней, я бы конечно, хотела о ней услышать".

"Какого чёрта", - выдохнула Молли. Она прокашлялась и поднялась. - "Вы описываете рот Люцифера как самое низкое место ада, именно поэтому все предатели оказываются именно там. Но мне кажется, - сказала она, выделив каждое слово, - я думаю, самое ужасное место в аду, - девушка долгим уничтожающим взглядом смерила Люси, - должно быть оставлено не для предателей, а для трусов. Для самых слабых, самых бесхребетных неудачников. Почему не предатели? Потому что они хотя бы сделали выбор. А трусы? Они просто сбегают, кусая ногти и боясь хоть что-нибудь сделать. И это хуже всего". - Она раскашлялась: - "Люсинда!", - и прочистила горло. - "Но это только моё личное мнение". - Девушка села.

"Спасибо, тебе, Молли,"-осторожно произнесла Мисс Софи, "Я уверена, что теперь мы все проинформированы"

А Люси нет. Она перестала слушать напыщенную речь Молли еще на середине, когда она почувствовала жуткое, болезненное ощущение в глубине своего желудка.

Тени. Она почувствовала их еще до того как увидела, пузырящиеся как смола в бочке. Темные щупальца обернулись вокруг ее запястья, и Люси смотрела на них в ужасе. Они пыталось пролезть ей в карман. Они тянулось к бумажному самолетику Аррианы. Который она даже еще не прочитала! Она затолкнула свой кулак глубже в карман, и используя два пальца и всю свою силу воли щипнула тень так сильно, как только смогла.

Случилась удивительная вещь: Тень отступила, отскочив назад как побитая собака. Это был первый случай, когда Люси смогла это сделать.

Оглядывая комнату, она встретилась глазами с Аррианой. Голова Аррианы была наклонена в сторону, а ее рот был приоткрыт.

Записка - она должно быть все еще ждет, когда Люси прочитает ее записку.

Мисс София убрала световой экран. "Думаю, моему артриту на эту ночь ада достаточно," - она рассмеялась, заставляя отупевших учеников смеяться вместе с ней. - "Если вы перечитаете семь критических эссе, которые я задала к "Потерянному раю", то, думаю, будете вполне готовы к завтрашнему экзамену".

Когда другие студенты бросились собирать свои сумки и покинули класс, Люси развернула записку Аррианы:

"Скажи мне, что он не грузил тебя чем-то типа "Раньше меня сожгли"."

Ух. Ей определенно необходимо поговорить с Аррианой и точно выяснить, что она знает о Даниэле. Но сначала ... Он стоял перед ней. Его серебряная пряжка светились на уровне ее глаз. Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в лицо.

Серые с фиолетовыми вкраплениями глаза Даниэля выглядели отдохнувшими. Она не говорила с ним в течение двух дней, с тех пор как он оставил ее на озере. Как будто время, проведенное им вдали от нее омолодило его.

Люси поняла, что она до сих пор держала записку Аррианы развернутой на столе. Она сглотнула и сунула ее обратно в карман.

"Я хотел бы извиниться, за то что так внезапно оставил тебя в тот день", сказал Даниэль, и это носило странно формальный характер. Люси не знала, должна ли она была принять его извинения, но он не дал ей времени для ответа. "Я полагаю, что ты нормально добралась до суши?"

Она попыталась улыбнуться. Ей пришло в голову рассказать Даниэлю о сне, который ей приснился, но к счастью она поняла, что это будет выглядеть очень странно.

" Что ты думаешь об обзорном уроке?" Даниэль выглядел каким-то отчужденным, жестким, будто бы они раньше никогда не говорили. Возможно, он шутил.

"Это была пытка," ответила Люси. Её всегда раздражало, когда умные девочки притворялись будто бы были не заинтересованы в чем-то, только потому, что считали, что именно это хочет услышать парень. Но Люси не притворялась; это и правда была пытка.

"Хорошо", сказал Даниэль, казалось он доволен ответом.

Ты ненавидишь это?

"Нет," сказал он загадочно, и Люси стало жаль, что она не притворилась более заинтересованной, нежели была на самом деле.

"Так... тебе понравилось," сказала она, желая сказать еще что-то, что-нибудь, только бы удержать его рядом. "Что именно тебе понравилось?"

"Возможно, "понравилось" это не то слово." После затянувшейся паузы, он сказал, "Это связанно с моей семьей... изучение этих вещей. Я предполагаю, что я не могу не чувствовать связи. "

Минуту спустя он снова сосредоточился на Люси. .Память вернула ее в затхлый подвал архива, где она увидела одну страницу файла Даниэля. Файл, который утверждал, что Даниэль Григорий провел большую часть своей жизни в округе Лос-Анджелес в детском доме.

"Я не знала, что у тебя была семья", сказала она.

"А ты должна была знать?"-Даниэль усмехнулся.

"Я не знаю. Я достаю тебя? "

"Вопрос в том, почему ты полагаешь, что знаешь что-либо о моей семье – или обо мне – или обо всем? "

Люси почувствовала тяжесть в животе. Она видела предупреждение: вспышка тревоги наблюдалась во встревоженных глазах Даниэля. И она знала, что портила отношения с ним снова и снова.

"Даниэль." Роланд подошел и положил свою руку на плечо Даниэля. "Вы хотите слоняться поблизости, чтобы увидеть, есть ли другая годовая лекция или мы собираемся уходить?"

"Да," Даниэль говорил мягко, искося глядя на Люси. "Пойдемте отсюда".

Было очевидным, что она должна была убежать еще несколько минут назад. Прежде чем обнародовать любые детали дела Даниэля. Умный, нормальный человек избежал бы беседы или сменил тему на кое-что менее странное, или, по крайней мере, держал бы рот на замке.